Началась передача в которой всегда говорят полезные вещи. За окном лежала промозглая, грязная, зимняя серость, когда не понимаешь сорвется мелкий острый дождь или снег начнет валить большими хлопьями так и не долетая до земли. Он протянул дрожащую руку к радиоприемнику и сделал громче. Сегодня радиопередача говорила о борьбе с радикулитом. В начале прозвучали известные факты о необходимости беречься в сырую погоду, о пользе растираний и примочек. Потом в эфире появился известный в Москве врач, заслуженный доцент или даже доктор наук, о котором Дмитрий Николаевич никогда не слышал, но сразу проникся доверием. Доцент, он же доктор, он же известный врач, говорил долго и умно, что явно смущало диктора и тот пытался встрять, перебить и заставить врача говорить короткими и понятными фразами. Иногда это ему удавалось. Перешли к вопросам радиослушателей. Дмитрий Николаевич сосредоточился для внимательного прослушивания вопросов и ответов, стремясь выловить для себя ценную и новую информацию, но улов был ничтожным. Ничего нового, на радио звонили или новички, или бабушки с потухшим сознанием, назавтра забывающие или перевирающие по-своему информацию, полученную от звонка. Ничего интересного в эфире не было. Дмитрий Николаевич, достал дрожащую руку из-под одеяла и протянул к приемнику. Он хотел было сделать тише, но вместо громкости крутанул колесико частоты и сбил станцию. Дмитрий Николаевич сжал губы от досады. Приемник был старый и ловил "Маяк" далеко не с первой попытки. Радио зашипело, завыло, стало выплевывать обрывки речи и электронного сумбура. Дмитрий Николаевич поднялся на локтях, спустил худые бледные ноги в серых толсто и грубо связанных носках на комнатные тапочки и правой рукой начал шарить по тумбочке в поиске очков. Радио не унималось и продолжало сыпать электронщиной. Дмитрий Николаевич, посылая проклятия в сторону радио, нашел очки и нацепил их на свой высохший нос, похожий на картошку, которую дачники забыли вытащить из костра. Наведя резкость в глазах он потянулся к приемнику и начал крутить рукоять настройки. Звуки прыгали и страдали, но "Маяк" не появлялся. Дмитрий Николаевич открутил рычажок немного назад и уже хотел было начать снова, но его внимание привлек необычный тоненький голосок, раздающийся среди общего визга и хрипа. Дмитрий Николаевич чуть-чуть двинул рычажок, увеличил громкость и услышал детский голос, по-видимому, мальчика не старше десяти лет.
- Папа, ты слышишь меня, ты слышишь? Если меня слышат, а папы нет рядом, то передайте ему мое сообщение. Я составил сообщение, - детский голосок на несколько секунд замолк, словно склонившись над бумажкой и снова прорвался в эфире, - Папа, папа, если ты меня слышишь, то я хотел прочитать тебе свое сообщение. Вчера в классе наша учительница попросила нас написать сочинение о самой заветной мечте. Это было задание на дом. Я как пришел сразу сел писать, но в тетради я написал не правду. На самом деле моя самая заветная мечта, чтобы ты вернулся. Мама разрешила мне включить твою станцию и сказала, что если я передам сигнал, то возможно ты услышишь. Так вот папа, я Денис Голованов, и я хочу, чтобы ты вернулся. Я обещаю, что буду учиться только на одни пятерки, буду тебя слушать и помогать маме по дому. Мы вместе сходим в зоопарк, и ты мне купишь мороженное, а потом будем кормить животных и смеяться над мишками. Еще я хочу, чтобы ты научил меня ездить на нашей машине, которая стоит в гараже. Папа возвращайся скорее. Если меня слышат, но папы рядом нет, то передайте ему, пожалуйста, мое послание. Меня зовут Денис Голованов.
Дмитрий Николаевич почувствовал сильную тяжесть в груди, словно на нее бросили несколько увесистых мешков. Он попытался встать и вздохнуть, чтобы пустить воздух в легкие, но голова закружилась и, вместо того, чтобы встать он откинулся назад на кровать. Дмитрий Николаевич прижал руку к груди и закрыл глаза. Он не замечал, как на кончиках его глаз скапливались маленькие бусинки слез и скатывались вниз на подушку. Ну что он мог сделать тогда? Что он может сделать сейчас? Ведь во всем виновата сила обстоятельств. Ей было всего семнадцать лет, а ему исполнилось восемнадцать. Они сами не поняли, как это произошло и хотели пожениться, когда она забеременела. Строгий отец Дмитрия Николаевича решил, что сыну еще рано и сперва отдал его в армию, а потом в военную академию. Годы текли, Дмитрий Николаевич знал, что у него рос сын, но так ничего и не делал. У него появилась семья, дети, потом внуки, но с каждым годом его все сильнее и сильнее тянуло в маленькую комнатку с открытыми летними окнами и воздушными цветочными занавесками в которой сидела Таня и тихо напевала колыбельную его маленькому мальчику, его сыну, которого Дмитрий Николаевич так никогда и не увидел.
Комментариев нет:
Отправить комментарий