Однажды все изменилось

Растет курс доллара, оружие становится предметом обихода, военные под любым предлогом могут забрать твой автомобиль, деньги и тебя самого. Приоритет сместился. Раньше ты выходил на улицу, одеваясь заметнее, современнее, новее, ярче. Не задумываясь ты оставлял в кошельке сто, двести, пятьсот, а иногда и несколько тысяч. Ты мог проводить время в ресторанах, покупать билеты в театр, проводить время с друзьями. В парках тебя встречали аттракционы, сладкая вата, зазывалы бессмысленных развлечений, летние улыбки девушек, ожидающих знакомства, запах цветения будущих плодов и бутонов. По автомобильным дорогам весело проносились автомобили, рогатые троллейбусы и шумные грузовики. Ты ходил по тротуару улыбаясь утреннему весенне-летнему солнцу, покупал голландские цветы для своих свиданий и любовался удачными композициями пестрых роз в широких клумбах парков и городских бульваров.

Тесное соседство

В клумбе возле нашего дома было высажено сразу несколько растений. Газонная трава, которая росла всего полтора сезона была не в счет, а вот основными поселенцами являлись два кленовых дерева и кусты снежноягодника. Для проходящих мимо кусты не представляли особого интереса, потому что клены, пусть еще и молодые, забирали на себя все внимание. Высокие, серо-коричневые, они смирно стояли над кустами как два стража, следящих за порядком. Жители нашего подъезда называли их братьями за одинаковый рост и окрас. Если не присматриваться, то казалось, что даже количество веток у кленов одинаково и растут они в одном направлении. Братья-деревья пылали молодостью и свежестью, что приводило нашего дворника в замешательство, когда он с секатором подходил к клумбе.

Серафим Акакиевич

В комнате было душно. Кондиционеры не работали, а окна открывать не решались по причине того, что заседающих буквально сдувало порывами промозглого осеннего ветра. Двое или трое из собравшихся откровенно кашляли, поэтому Серафим Акакиевич, боялся вынести предложение ненадолго открыть окна и запустить воздух внутрь. Серафим Акакиевич сидел за отдельным столиком, стоящим справа от большого овального стола и прилежно протоколировал заседание. Сегодня на совете присутствовал весь состав директоров и, поэтому для заполнения повестки дня можно было пользоваться стандартным шаблоном и не вносить много правок. Вопросы для обсуждения Серафим Акакиевич аккуратно занес в шаблон протокола заранее, поэтому сейчас мог отдаваться вольным мыслям в пол уха следя за обсуждением вопросов директорами предприятия. Обсуждались показатели, рост заказов, рост производства. Обсуждалось даже увольнение какого-то Самсонова, что явно выходило за рамки повестки дня.

Прогулка

Вечерний мороз на улице кусал, рвал и искал меня под одеждой. Ледяные иглы кололи в нос, растворяясь в горле, чтобы уже через пару секунд выйти обратно в виде пара. Я выбрал Z-образный путь и пошел не так, как хочется, а так как прочищена дорога. Вчера падал снег, накрыл шапкой все вокруг, а сегодня небо закрылось, не выпускало снега, и дворники принялись за работу. В голове обрывки мыслей, но, как всегда, есть одна главная, та, которую прячешь даже от себя. Мысль сомнение, мысль колебание. Разрушающее - "а что если".

По дороге домой

Служить Васю отправили настолько далеко, что домой ему пришлось бы ехать не менее недели. Поэтому за два года он домой так и не выбрался. Тем не менее, вчера, когда Вася вышел за ворота, он прекрасно знал, как ехать домой и где будет ночевать. Сегодня была первая остановка, после которой Вася садился в поезд на следующие пять дней. Поезд на этой станции проходил в 11 часов утра следующего дня, поэтому Вася решил остановиться в привокзальном мотеле. Денег на мотель и на еду в поезд было достаточно. С жаркой улицы в мотель Вася попал через высокую четырехметровую дверь. Сразу за дверью располагалось окошко регистратора. Он справился о цене на номер, затем протянул паспорт и деньги. По лестнице поднялся на второй этаж. Лестница была деревянной и от частого использования скрипела под ногами. Ступени и перила были затерты руками частых постояльцев. На втором этаже, при входе в коридор располагалась комната вахтерши. Она выдала Васе полотенце, подцепила ключ с доски и отвернулась в сторону телевизора.

День из моей жизни

Если бы меня попросили рассказать историю этого дня, то я начал бы с самого утра. Раннее, покрытое росой утро, запомнилось мне тем, что я стою на большом лугу. Вокруг нет ни деревенских домов, ни деревьев. Есть только луг, трава и пруд впереди. Сегодня день, когда я пасу гусей.

Субботнее утро

Раннее субботнее утро радовало ясным днем, но не радовало ранним пробуждением. Паша проснулся рано из-за, того, что мама начала шуметь на кухне. Он, как в прочем и любой студент, любил ложиться поздно, вставать поздно и днями пропадать либо с друзьями, либо за компьютером. Вот и вчера, засидевшись за компьютером до двух ночи, он рассчитывал поспать до обеда, но мама внесла свои коррективы. Грохот кастрюль и шум воды был слышен даже через две закрытых двери и, однажды, уже ворвавшись в чуткий утренний сон, не сдался, а сделал все возможное, чтобы разбудить Пашу.

Лягушка [Стихи]

Лягушка прыгнула вперед

"Куда меня сейчас несет?"

Невольно в голове всплыло

Но поздно, тельце понесло

Прыг скок, вперед прыжок

Невольно приближая рок

"Не доведет это к добру!

Я чувствую сейчас умру!"

Свет или тьма [Стихи]

Что выберешь сегодня?

Свет или тьму?

Быть свиньей разжиревшей 

Или стремиться к добру?

Новая заповедь [Стихи]

Запишу древнюю информацию

Цепью скрученную намертво 

Забытую, погребенную заживо

Затаенную для апогея неравенства

История Павла Николаевича

Впереди маячил длинный туннель с тусклыми лампами по бокам. Павел Николаевич ждал, что туннель будет совсем темным, а в самом конце будет гореть яркий свет, но все оказалось немного иначе. Туннель не выглядел заброшенным, за ним явно следили. Понимая, что торопиться нет смысла, Павел Николаевич осмотрелся по сторонам. Сзади висела тьма, по бокам и впереди серели стены туннеля. Сыростью не пахло и холодом не веяло. Возникало ощущение, что в туннеле работают добротные кондиционеры. Высота потолка была не большой и ее как раз хватало, чтобы идти в полный рост и не пригибаться. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы понять, что дыхание вернулось в полной мере, Павел Николаевич сделал шаг вперед, потом еще один и еще и медленно побрел по тоннелю. Хотя в закрытом пространстве было трудно понять, но ощущалось, что тоннель идет прямо, никуда не сворачивая. Стены тоннеля были выложены из обтесанного камня, темно серого цвета, местами с светло-коричневым оттенком. Лампы были расположены примерно на расстоянии пятнадцати метров друг от друга.